«Продукция НИИ «Вектор» востребована по линии ВТС и активно продвигается на внешних рынках»

Интервью с генеральным директором АО «НИИ Вектор» Сергеем Скорых

Скорых Сергей Валерьевич. Родился 15 августа 1978 г. в Ленинграде. В 2000 г. окончил Санкт-Петербургский торгово-экономический институт. В 2004 г. окончил Межотраслевой институт повышения квалификации и переподготовки руководящих кадров Санкт-Петербургского государственного университета экономики и финансов. В АО «НИИ «Вектор» работает с 2004 г. В 2010 г. вступил в должность заместителя генерального директора по финансам и материально-техническому обеспечению. С апреля 2018 г. – генеральный директор. Женат. Воспитывает троих детей.

Что собой представляет «НИИ Вектор» на сегодняшний день?

АО «Научно-исследовательский институт «Вектор» позиционирует себя как предприятие, занимающееся разработкой и поставкой различных радиотехнических средств. Предприятие известно широкому кругу заказчиков, наши изделия военного и гражданского назначения нашли свое применение в решении самых разных задач.

Предприятие ведет свою историю с 1908 г., можно сказать, что НИИ «Вектор» – первое российское промышленное радиотехническое предприятие. С 2010 г. предприятие входит в состав концерна радиостроения «Вега», с 2014 г. – в холдинг «Росэлектроника» государственной корпорации «Ростех».

Но в первую очередь АО «НИИ «Вектор» – это сообщество хороших, целеустремленных людей. Нас много. Коллектив у нас очень разный. Это связано с тем, что у нас очень много разноплановых направлений работы. Мы работаем в интересах многих заказчиков, но при этом стараемся максимально учесть интересы каждого из них. Это крайне важно. За это ценят и благодаря этому доверяют.

Как руководитель, я считаю, что коллектив – это самое главное на предприятии. Никакие ресурсы и репутации в отсутствие коллектива не работают. То есть коллектив – это основа основ, наше главное конкурентное преимущество и наша самая большая ценность.

Не секрет, что 1990-е гг. были непростыми, многие ушли, были закрыты и утеряны целые направления работы. Правда, справедливости ради стоит отметить, что многие потом вернулись и работают до сих пор. С другой стороны, мы много работаем с молодежью, привлекаем выпускников вузов. У нас есть базовая кафедра в Санкт-Петербургском государственном электротехническом университете «ЛЭТИ» им. В.И. Ульянова (Ленина). В результате средний возраст работников у нас сейчас около 46 лет. Есть старожилы, которые передают опыт и выступают в роли наставников, а в ряде подразделений практически все руководители молоды, возрастом до 40 лет. Например, возраст главного конструктора «ПОСТ-3М» чуть больше 35 лет.

Ваши производственные площадки расположены только в Санкт-Петербурге?

Основная площадка у нас в Санкт-Петербурге на улице Кантемировской, она компактная и уже полностью застроена. Под задачи производства гражданской продукции мы построили на ней отдельный корпус, планируем оснастить его с применением технологий и принципов бережливого производства, сейчас там запускается производство оптимизаторов энергопотребления. Вообще, вопросы бережливого производства становятся все более актуальными – выход на гражданский рынок требует особых подходов, да и государственные заказчики требуют снижения стоимости. Так что вопросы внедрения этих технологий и принципов – актуальная и очень интересная задача.

Также у нас есть одна наша площадка в Санкт-Петербурге, где расположена базовая кафедра, центр подготовки специалистов, вспомогательные и территориально обособленные подразделения. Там, например, в тесном сотрудничестве с холдингом «Росэлектроника» и нашей головной компанией – концерном «Вега» – мы запустили проект «Отраслевая школа главного конструктора».

В Ленинградской области у нас есть свой испытательный полигон, являющийся составной частью нашего испытательного центра, который, в свою очередь, сертифицирован 46 ЦНИИ Министерства обороны России. Наличие своего полигона позволяет нам настраивать и испытывать технику в условиях, приближенных к реальным, а не в теплом боксе. Ряд государственных испытаний наших разработок мы провели в том числе и на нашем полигоне. Полигон продолжает развиваться – в последние годы мы построили ряд стендов, в том числе уникальных, имитирующих водную поверхность, позволяющих заниматься тонкой настройкой и, что особенно значимо, – непрерывно совершенствовать наши изделия в условиях, близких к «боевым».

Наличие такого полигона производит положительный эффект на заказчиков, так как можно приехать и посмотреть, как система будет работать в реальности. Например, недавно мы приглашали ряд заказчиков посмотреть на созданные НИИ «Вектор» изделия обнаружения и противодействия БПЛА «ПКЛ», «Черемуха» и «Серп», готовые к поставкам, в том числе и по линии ВТС. Изделия были развернуты на «обжитой части» полигона, а представители заказчика отъехали на несколько километров в лес, также расположенный на нашей территории, и из неизвестного нам места, удаленного и скрытого за деревьями, запустили свой беспилотный летательный аппарат. Он был обнаружен нашими пассивными средствами «ПКЛ» и «Черемуха», а затем дезориентирован и посажен с помощью изделия «Серп». Заказчик, который не верил в возможность обнаружения пассивными средствами – был, мягко сказать, поражен, все сомнения в эффективности были сняты, мы смогли перейти к обсуждению вопросов создания комплекса противодействия БПЛА.

Полигон используется только вами, или вы его можете отдавать в аренду коллегам?

Иногда мы предлагаем нашим товарищам принять участие в работах на нем, причем как в рамках наших экспериментов, так и сдаем в аренду. Когда коллеги по «Ростеху» обращаются на предмет использования полигона, мы не отказываем и берем, разумеется, минимальную плату.

Что можно рассказать о комплексе противодействия БПЛА?

Этот комплекс состоит из трех самостоятельных изделий. Первое из них – пассивный когерентный локатор ПКЛ, работающий от внешнего подсвета, например, от сигналов цифрового телевидения, он предназначен для обнаружения и сопровождения подвижных целей. Так как у ПКЛ нет собственного излучателя, на его использование не нужны разрешения, и он не оказывает негативного влияния на здоровье людей и радиоэлектронную аппаратуру, его можно применять в аэропортах, на вокзалах, в местах массового скопления людей – то есть в любых, в том числе городских, условиях.

Изделие «Черемуха», опять же в пассивном режиме, позволяет запеленговать (указать направление на источник сигнала) и сам БПЛА, и, что особенно важно, пульт его управления, в результате два и более изделий при совместном применении позволяют с высокой точностью определить местонахождение оператора, что особенно важно для решения задач гражданского характера, когда включать мощные подавляющие системы затруднительно. «Черемуха» даст информацию о месте, откуда управляется БПЛА – туда можно отправить команду быстрого реагирования и обезвредить нарушителя.

Третий компонент – «Серп» тем временем подавит канал управления и навигацию самого беспилотника, лишив его возможности совершать противоправные действия или выполнять боевую задачу. Конечно, «Серп» – это активный компонент, но излучение его маломощное и направлено узким лучом только на сам объект-нарушитель, что также позволяет использовать его как в городских условиях, так и на сложных объектах – аэропортах, электростанциях.

Таким образом, комплекс, состоящий из этих трех компонентов, позволит обеспечить защиту объекта заказчика от беспилотных летательных аппаратов, а его модульная система позволит подобрать необходимый и достаточный комплект компонентов с учетом конкретных особенностей такого объекта.

Кстати, коллектив разработчиков, создавший эти изделия, в большинстве своем также достаточно молодой, но многие идеи прорабатывались совместно и под руководством более опытных сотрудников. Получился хороший результат, например, сейчас наши изделия видят и подавляют небольшие дроны типа «Phantom» или «Mavic» на расстоянии около 10 километров, но мы идем дальше – повышаем точность и работаем над детальной селекцией сигналов управления БПЛА. Без постоянного совершенствования ни одно изделие не будет совершенным. Применительно к противодействию БПЛА, позволю себе процитировать интервью главного конструктора изделия «ПКЛ» телеканалу «Звезда» – «…разработчики БПЛА – тоже не стоят на месте, мы их развиваем, их догоняем, они убегают – так что это борьба будет продолжаться».

Какое соотношение в загрузке предприятия между государственным оборонным заказом и остальными направлениями?

Если ориентироваться на показатель выручки – до 2019 г. приблизительно 97% составлял гособоронзаказ, а в этом году за счет экспорта его доля составит около 50%, остальное: экспорт – около 40%, и примерно 10% – гражданская продукция. Не буду скрывать, решать задачи по наращиванию гражданской продукции, поставленные госкорпорацией «Ростех», получается непросто. Причина в том, что разработка и производство – это своего рода маховик. Когда он раскрутился, остановить его сложно. А «Вектор» на протяжении последних 60 лет занимался выполнением ГОЗ. И остановить это движение одномоментно невозможно, да, и, что самое главное, не нужно. А встроить в развернутые процессы разработки и производства гражданские продукты довольно трудно.

Тем не менее мы активно ищем партнеров, имеются соответствующие наработки. Опять-таки головная организация нашего дивизиона активно нам в этом помогает, причем не только постановкой задач, но и привлечением нас в свои проекты. Нет причин полагать, что ставящиеся нам задачи по гражданской продукции нерешаемы. Но на это нужно время и много-много усилий.

Исходя из того, что доля гособоронзаказа понизилась почти вдвое, можно ли предположить, что это произошло не за счет того, что ГОЗ сократился, а по причине роста экспорта. Это так?

Да, так и есть. Если сравнивать прошлый год и текущий по гособоронзаказу, то он вырос приблизительно на 20%. На это есть объективные причины. У нас довольно специфическая отрасль. Мы в значительной степени завязаны на строительство различных крупных объектов, и сейчас подходит срок его завершения. Но и 2020 г. выглядит довольно оптимистично в части контрактации, и мы точно в первой тройке в концерне по финансовым показателям.

Имеются ли контракты на ремонт техники, поставленной на экспорт еще во времена СССР?

Таких контрактов нет. В свое время мы участвовали в большом проекте поставки в Индию базовых противолодочных самолетов Ил-38SD. Гарантийные сроки по нашему оборудованию вышли, но, тем не менее, мы занимаемся ее восстановлением по мере выработки ресурса, нареканий к ней нет. Эти работы проходят в рабочем режиме.

То есть вся экспортная программа – это новое производство?

Да, это уже новейшая история. Мы возобновили экспортные поставки примерно с середины 2000-х гг. Причем начали не как головное предприятие, а в составе кооперации других предприятий. У нас всегда были и есть самостоятельные изделия, они довольно специфические, но в результате проделанной работы нашими флагманами для экспорта стали станция радиотехнического мониторинга «ПОСТ-3М» и различные изделия, связанные с противодействием БПЛА. Имеется также станция радиомониторинга, которая работает по сигналам связи – ОПК32-Д2М, она обеспечивает анализ связных сигналов. На наш взгляд, у нее очень большой потенциал. Все эти изделия монтируются на автомобильных шасси КАМАЗ. Но по желанию заказчика можно их поставить и на любую другу платформу, включая гусеничную или же автомобили иностранного производства. Это не вызывает технических затруднений. Такой опыт у нас есть – мы уже ставили наши комплексы на шасси зарубежного производства.

«ПОСТ-3М» представляет собой станцию радиотехнического мониторинга, которая может обнаруживать и пеленговать сигналы РЛС, установленных на самолетах, включая малозаметные, вертолетах, БПЛА, кораблях, а также сигналы наземных РЛС, позиций командных пунктов, зенитно-ракетных и артиллерийских систем, авиабаз и других объектов. «ПОСТ-3М» позволяет также распознавать тип РЛС и идентифицировать объект ее установки за счет индивидуального радиоэлектронного портрета. Изделие выполняет задачи по обнаружению и анализу излучений радиотехнических средств и систем различного назначения. Основным преимуществом станции «ПОСТ-3М» является мгновенный круговой обзор пространства в секторе от 0 до 360 градусов и диапазон частот до 40 ГГц. Такой подход не реализован ни в одном конкурирующем изделии. Кроме того, в станции «ПОСТ-3М» реализован дополнительный канал приема сигналов бортовых ответчиков.

Сразу могу успокоить «критиков» – данный комплекс полностью отличается от советской одноименной системы, хотя бы даже в том, что «ПОСТ-3М» теперь размещается не на двух машинах, а на одной. Вся аппаратура размещена на одном шасси, а боевую задачу выполняет экипаж, состоящий всего из двух человек в смену. Признанием достоинств системы является заключение нами первого экспортного заказа на нее, который в настоящее время реализуется.

Каковы позиции России на мировом рынке комплексов аналогичного назначения?

Мне сложно говорить про это, так как в «Рособоронэкспорте»          есть свои специалисты, но то, что мы слышим из открытых источников, позволяет сделать вывод, что наша техника востребована. Это связано с тем, что она, конечно, дешевле зарубежных аналогов, но при этом превосходит их по ряду характеристик и параметров и проще в эксплуатации. Простая конструкция и невысокая цена обеспечивают приоритет продаж. Ведь для инозаказчика простота эксплуатации также важна. Вспомним, почему в мире так популярен легендарный автомат Калашникова.

В рамках продвижения наших комплексов пассивного радиомониторинга мы также работаем над тем, чтобы создать позитивный образ и репутацию на мировом рынке вооружений как нашей стране в целом, так и «Вектору» в частности.

Украинские изделия, например, «Кольчуга», вам не конкуренты?

«Кольчуга» это аналог, но очень старое изделие. Оно работает в более узком диапазоне, в нем применены старые технические решения, например, применение механического опорно-поворотного устройства, оно не дает мгновенный обзор по пространству. Кроме того, насколько мне известно, это изделие не работает по короткоимпульсным сигналам, излучаемым современными РЛС, и не позволяет их вскрывать. То есть «Кольчуга» для нас уже в меньшей степени конкурент, хотя когда-то наша продукция и была с ней на одном уровне, но к сегодняшнему дню мы уже ушли далеко вперед.

Есть ли изделия, которые недавно были продемонстрированы для продвижения на экспорт?

Конечно, ведь укрепление позиций на внешнем рынке – безостановочный процесс. Например, в ходе IX Международного военно-морского салона НИИ «Вектор» впервые представил экспортный вариант носимой малогабаритной станции радиотехнического мониторинга. Она предназначена для оснащения личного состава спецподразделений и позволяет обнаруживать и пеленговать источники радиоизлучения на расстоянии до 30 км. Станция 1Л65Э в боевой обстановке позволяет определить, работают ли в зоне проведения операции РЛС различного назначения, и где именно они находятся. Прибор автоматически анализирует параметры источников радиоизлучения, определяет их тип, используя базу данных обнаруженных сигнатур, включающую до 900 различных образцов сигналов.

Использование такой станции значительно повышает выживаемость спецподразделения за счет вскрытия системы радиоэлектронного слежения противника, включая систему разведки наземных движущихся целей (РНДЦ). При этом технические характеристики и компоновка изделия могут адаптироваться в соответствии с потребностями конкретных заказчиков. Благодаря этим качествам станция обладает большим экспортным потенциалом. Изделие демонстрировалось в рабочем режиме, а именно в живой работе.

Коснулась ли вас тема импортозамещения?

Естественно! Мы стараемся применять российскую компонентную базу там, где это возможно. Если говорить в целом об отрасли, то по многим комплектующим успешно реализуется программа импортозамещения, которая позволит достичь полной независимости от внешних закупок. Не все можно заменить, но, как представляется, страна в целом встала на правильный путь, и предпринимаются действительно колоссальные усилия для замещения определенных типов электронно-компонентной базы (ЭКБ). Строятся новые заводы, например, в том же Зеленограде, Фрязино. И это позволит обеспечить настоящий прорыв в развитии отечественной промышленности.

Конечно, 1990-е годы нанесли значительный урон. Мы знаем множество примеров, когда проекты по созданию каких-то особенных производств не давали нужного результата. Но последние события вселяют уверенность, что уже появившаяся у нас собственная ЭКБ не хуже иностранной.

Создает ли определенные трудности система специальных счетов по гособоронзаказу?

Так как я сторонник порядка, то понимаю, зачем была введена система специальных счетов. Эти цели и задачи многим понятны. Но при этом есть объективные сложности. Действительно, раньше мы обладали большей свободой. Но сейчас с введением спецсчетов, а с этого года и отчетности по ним, конечно, стало непросто. А если у предприятия на гособоронзаказ приходится 97%, то можно сказать даже очень тяжело. Обманывать государство нельзя, нужно строго выполнять требования закона, как следствие, легче может стать, только если появится экспорт и гражданская продукция. Думаю, отчасти и поэтому «Ростех» пытается объяснить нам, что гражданская продукция – это необходимость, поскольку в настоящее время обеспечить развитие и закупать новое оборудование можно только после завершения контракта по гособоронзаказу, высвободив какую-то часть средств. Таким образом, определенные сложности имеются, но в целом с этой системой жить можно.

Не коснулось ли ваше предприятие изменение системы авансирования гособоронзаказа?

Конечно, коснулось. Но мы стараемся предоставлять обосновывающие материалы заказчику для получения дополнительного авансирования по тем контрактам, где это возможно. Во всех остальных случаях, к сожалению, мы вынуждены привлекать кредитные ресурсы с их погашением после завершения контракта.

Здесь имеется один момент. В тех случаях, где мы выступаем головным предприятием, мы понимаем ситуацию и своевременно сдаем технику, такой подход реалистичен. А там, где мы являемся соисполнителями и имеются объективные сложности, например, в случае каких-то инфраструктурных проектов, мы находимся в непростой финансовой ситуации.

Нет ли «узких мест», которые мешают росту производства?

Если посмотреть на последние десятки лет нашей истории, то можно увидеть, что мы многому научились в части масштабирования и управления производством. Хочется отметить, что на предприятии мы построили такую систему, которая позволяет самостоятельно производить наши изделия все, начиная от монтажа печатных плат. Сами печатные платы мы заказываем, но монтаж ведется уже у нас, в том числе на полностью автоматизированной линии. Затем осуществляем компоновку блоков и кассет, которые ставятся в стойки, а стойки монтируем в кузова. Это все мы делаем сами. И текущий уровень производства позволяет решать даже увеличившиеся задачи. Повторюсь, с учетом построенного нового корпуса мы с этим вполне справимся. У нас уже были периоды, когда мы собирали более 100 изделий «на колесах» в год. Это большой объем.

Конечно, производство требует постоянных вложений. И, несмотря на все трудности, мы всесторонне пытаемся инвестировать в его развитие. И хотя мы называем наше производство опытным, но, по сути, оно также и серийное.

Кроме того, у нас сильны внутридивизионные связи, концерн «Вега» нас организовал таким образом, что мы можем активно и продуктивно взаимодействовать внутри директорского корпуса предприятий. Если у меня начинаются проблемы по причине того, что мы чего-то не успеваем, то внутри концерна всегда есть те, кто готов «подставить плечо». И эти предприятия находятся как в Санкт-Петербурге и Москве, так и в других регионах страны – Ярославской, Пензенской областях, Республике Мордовия. В результате «деньги остаются в семье». Это очень важно.

Не секрет, что в России для ОПК началась «конверсия 2.0». В связи с этим как вы видите перспективы развития гражданского сектора?

Традиционно у нас гражданское направление было представлено Центром защиты информации, описание услуг которого можно найти на нашем сайте. Также наше производство «факультативно» выполняло ряд заказов по поверхностному монтажу для различных гражданских заказчиков.

Когда в государстве заговорили о диверсификации, я намеренно употребляю это слово, избегая «конверсии 2.0», мы проанализировали все возможные направления, определились, что не хотим повторять историю, которая когда-то имела место, когда предприятия ВПК переходили на изготовление кастрюль и титановых лопат. Речь должна идти о высокотехнологичных продуктах. В результате сейчас из гражданских направлений мы активно развиваем системы противодействия БПЛА и оптимизаторы энергопотребления.

О противодействии БПЛА мы уже говорили, оптимизаторы – это наш новый проект, мы организовали у себя производственную площадку под эти изделия. По этому направлению видим очень серьезные перспективы, ведь от качества электрической энергии напрямую зависит сохранность дорогостоящего оборудования, активно внедряемого в рамках цифровизации экономики и развития производства в стране в целом, а наше устройство позволяет не только защитить аппаратуру от выходов из строя из-за перепадов напряжения, но и экономить на электроэнергии.

Плюс имеется масса проектов, находящихся на различных стадиях – от идеи до уже реализованных «в железе». Это и система идентификации лиц по видеоизображению, и комплексы зашиты от несанкционированного доступа, и компоненты, встраивание в систему «умный город». Наши предложения всегда высокотехнологичны и во многом уникальны.

Эти два направления вы выбрали на основе оценки рынка или иных причин?

Если говорить об оптимизаторах, то наша основная производственная деятельность свела нас с партнерами, у которых были эти наработки. И мы совместно решили двигаться дальше. Углубленную оценку рынка провели наши партнеры. Мы посмотрели проект, написали ряд обращений в государственные органы, предприятия, структуры ЖКХ. Получив должный отклик, начали работать, поставляя пробные экземпляры оборудования. А дальше пошли продажи.

Если говорить об обнаружении и противодействии БПЛА, то здесь несколько иная ситуация. Нам кажется, что этот вопрос актуален. И с учетом того, что мы видим на выставках, а там многие компании представляют подобные наработки, понятно, что интерес есть. Но у каждого имеется своя «изюминка». Наша заключается в том, что все оборудование применимо в городских условиях и имеет существенные преимущества по дальности – например, малоразмерные БПЛА, как я уже говорил, мы видим на дальности до 10 километров. А это значит, что у пользователя имеется достаточно времени для того, чтобы принять решение по объекту, включая вариант отправки наряда полиции к тому месту, где находится пульт управления.

Террористическая угроза с использованием БПЛА – это уже не завтрашний, это сегодняшний день. Ситуация на базе Хмеймим, в аэропорту Гатвик (Великобритания) и аэропорту им. Джона Кеннеди в Нью-Йорке (дрон прошел прямо под самолетом на расстоянии 30 метров, в этот же день пилот другого рейса заметил дрон под правым крылом). Не так давно, насколько мы слышали, дрон мешал посадке самолета в Толмачево.

Для гражданской продукции речь идет только о российском рынке?

Отнюдь! Мы предлагаем нашу продукцию и за рубеж. Наш рынок не ограничен. Тем более, так как это гражданское направление, это по-своему облегчает возможные продажи, но создает необходимость самостоятельного маркетинга.

Насколько для предприятия изменились условия работы после включения в санкционный список США?

Это очень политизированный вопрос. Когда мы узнали о том, что предприятие попало в адресные санкции, мы с заместителями и руководителями направлений собрались в этом кабинете, и поначалу было некоторое недоумение и непонимание возможных последствий. Но в конечном итоге мы пришли к выводу, что это решение не что иное, как признание наших заслуг.

Был ли «Вектор» участником федеральных целевых программ?

Конечно же, был. В рамках этих программ мы реализовали три проекта, что позволило нам пройти существенное техперевооружение, одна программа была полностью направлена на развитие полигона, а две другие – на развитие измерительной и испытательной базы. Плюс была проведена модернизация производства, закуплены новые линии и станки.

«Вектор» всегда серьезно относился к софинансированию этих программ, мы выполнили все условия, и многочисленные проверки это подтвердили. Это живой и востребованный механизм, и мы очень надеемся, что государство и дальше будет поддерживать оборонную промышленность.

По новой станочной базе – много ли станков российского производства?

В новой программе перевооружения, которую мы сейчас планируем, есть участки, целиком состоящие из оборудования отечественного производства. В последние годы отечественные производители станков улучшили свои характеристики до существенного уровня. Как по станкам, так и по средствам измерения, появились очень достойные отечественные аналоги. Кроме того, и Министерство промышленности и торговли, и госкорпорация «Ростех», и холдинг «Росэлектроника», и концерн «Вега» уделяют много внимания вопросам импортозамещения. Покупать нужно отечественное, и только такой подход даст толчок всей промышленности в целом. Это командная игра, и никак иначе.

Любому станку нужны качественные операторы. Какова ситуация с кадрами на предприятии?

У меня правило встречаться с каждым приходящим и уходящим сотрудником. Отмечу, что те люди, которые поступают к нам на работу, они во многом удивительные. Молодое поколение занимает очень активную жизненную позицию. Например, в ходе беседы с одним молодым человеком выяснилось, что хотя сам он является разработчиком в очень узкой области, но в качестве хобби занимается программированием ПЛИС. Это удивительно, что увлечение сотрудника тоже связано с областью знаний, в которой работает предприятие. И такой пример не один. Что касается профессиональных компетенций, то, многие специалисты – это чистый лист, на котором придется много писать и наполнять его содержимым. И тут важна комфортная атмосфера в коллективе и возможности для развития. Поэтому каждому вновь принятому сотруднику я лично говорю, что важно непрерывно развиваться и совершенствоваться. А предприятие готово в это вкладываться и всячески помогать.

При этом найти готовых специалистов на рынке действительно очень тяжело. В основном все идет через развитие. Бывает, конечно, что мы принимаем на работу технических специалистов с огромным опытом, но поиск их затруднен, и они на вес золота.

Есть ли у вас программы поддержки молодых специалистов?

Да, они имеются. Мы проводим большое количество культурно-массовых мероприятий. Это позволяет коллективу сблизиться и пообщаться в неформальной обстановке.

Помимо этого, мы оказываем поддержку в части обучения, упоминавшийся мною проект «Школа главного конструктора» успешно ретранслирован на уровень холдинга. В его рамках мы пытаемся учить специалистов по трем направлениям. Это технические вопросы, корпоративные правила (закупки, финансы и т.д.) и мотивация.

Имеется и финансовая поддержка. Мы осуществляем регулярные выплаты молодым специалистам, у которых есть ипотека или которые арендуют жилье. Плюс мы компенсируем часть расходов за посещение спортивного клуба. Для людей это очень важно. Когда мы встречаемся с молодыми специалистами, про это очень много вопросов. Всегда поступают новые предложения, которые в большинстве своем весьма актуальны. И я не помню, чтобы руководство в чем-то отказывало молодым специалистам.

На предприятии проходят Единые дни информирования. Поступает много вопросов от работников, на которые мы с моими заместителями стараемся отвечать не только словами, но и конкретными улучшениями. Зачастую эти вопросы как раз поступают от молодых специалистов. Причем они очень разноплановые. Бывают и достаточно сложные, но нужно быть максимально честными друг с другом, так как мы работаем на одном предприятии и ради одной цели. Поэтому мы обсуждаем все и ничего не игнорируем. В результате получается конструктивный диалог, способствующий развитию предприятия и его коллектива.

Интервью взял Андрей Фролов