Продай оружие. Самолёты и подлодки - главный товар России?

Алексей Чеботарев

В Подмосковье проходит международный военно-технический форум «Армия-2016», где демонстрируют новейшее российское оружие. «АиФ» разбирался, что значит для экономики страны производство вооружений.

«Искандеры» и эмиры

Сегодня РФ продаёт оружия более чем на 14 млрд долл. (см. инфографику) и находится на 2-м месте в мире после США. В 2016-м ждут роста этого вида экспорта. При этом зерна мы продали на 19 млрд долл., а нефти — на 65 млрд долл. «Продажа вооружений не заменит экспорта углеводородов, — говорит Руслан Пухов, директор Центра анализа стратегий и технологий. — Но в финансовом смысле он становится для нас вторым после нефти и газа». Потеря места в первой тройке экспортёров оружия нам точно не грозит — по словам Президента России Владимира Путина, портфель заказов российской оборонки превышает 50 млрд долл.

«После событий в Сирии, где наше оружие подтвердило свою эффективность, интерес покупателей к нему сильно вырос», — говорит Виталий Цымбал, профессор РАНХиГС, член Академии военных наук. Оружие российского производства стали приобретать даже эмиры стран Персидского залива, где раньше признавали только западную продукцию.

Отечественная продукция — высокотехнологичная и дорогая: более 80% экспорта нашего ВПК приходится на боевые самолёты, вертолёты, средства ПВО, корабли, управляемое высокоточное оружие. «Есть ряд систем, в производстве которых Россия является монополистом — например, нет аналогов оперативно-тактической системы «Искандер», — добавляет Руслан Пухов. На росте производства ВПК не сказались ни санкции Запада, ни обострение отношений с Украиной, из-за которого он лишился важных поставщиков комплектующих; всего за год их производство было налажено в РФ.

По прогнозам международных компаний, объём мирового рынка оружия вырастет к 2020 г. до 150 млрд долл. Куратор оборонки вице-премьер Дмитрий Рогозин убеждён, что к этому времени годовой военный экспорт РФ достигнет 50 млрд долл. Прогнозы отраслевых экспертов осторожнее. «Резкого увеличения экспорта вооружений не будет, потому что денег, которые можно было бы вложить в развитие их производства, нет, — объясняет Виталий Цымбал. — Ведь это отрасль, где нужны серьёзные и постоянные инвестиции. Но нет и угроз, требующих создания запасов обычных вооружений».

С прибылью, но в долгах

Из-за операции в Сирии многие предприятия оборонки перешли на трёхсменный график работы. ВПК стимулировал в том числе развитие нашей робототехники, где создаются новые производства и появляются дополнительные рабочие места. «Благодаря экспорту оружия мы имеем возможность модернизировать заводы, — говорит Андрей Фролов, главный редактор журнала „Экспорт вооружений“. — Но президент сказал, что после 2020 г. оборонка должна готовиться к конверсии». Конверсии не в духе 90-х, когда на предприятиях налаживали выпуск титановых лопат и кастрюль из редких сплавов, а к внедрению в промышленность достижений ВПК.

«Перетекание военных технологий в гражданские было всегда, — считает Руслан Пухов. — Самые яркие примеры — Интернет, созданный для армии, система управления воздушным движением, произошедшая из систем ПВО». О подлинной конверсии хорошо знает бывший министр оборонпрома СССР Борис Белоусов: «На Ижевском мехзаводе делали 2 тыс. станков, которые выпускали патроны для автоматов Калашникова. Мы их выстраивали в конвейерные линии. И эту технологию, и станки использовали для производства деталей механизмов гражданского назначения».

Но «завести» экономику оборонка сможет только после выполнения важных условий. «Есть план конверсии, но нет механизма передачи технологий двойного назначения в гражданскую промышленность, — сетует Виталий Цымбал. — Надо решать эти вопросы». Нужно решать и проблему закредитованности предприятий, чтобы конфликты, аналогичные столкновению «Уралвагонзавода» с «Альфа-банком», не разрослись в масштабах страны. «Некоторые компании кредитовали под 35% годовых, а прибыльность оборонных заводов в рамках госзаказа — 20%, — говорит А. Фролов. — Уже сейчас на таких предприятиях ситуация сложная».